Почему ЕГЭ - пытка?

И почему эту пытку не отменяют.

Единый государственный экзамен (ЕГЭ) надо отменить. Такое мнение высказал председатель Следственного комитета (СК) России Александр Бастрыкин, выступая на конференции «Роль права в обеспечении благополучия человека» во вторник, 23 ноября.

- Давайте возродим советскую школу. Она была лучшей в мире, это все признавали всегда, и на это должны быть направлены наши законодательные предложения. Отменить ЕГЭ. Это просто пытка какая-то для молодёжи, -  заявил он во время конференции.

Если ЕГЭ – «пытка», то почему она длится уже двадцать лет, становясь  с каждым годом всё более изощрённой? Почему этой «пытке» не видно конца, несмотря на то, что многие известные педагоги, политики, деятели культуры требуют её запретить? А может быть, кому-то выгодно, чтобы она продолжалась?

Мой кругозор недостаточно широк, чтобы исчерпывающе ответить на эти вопросы, но есть вещи, которые нельзя не заметить.  Несомненно, что ЕГЭ, равно как и ОГЭ, на руку многочисленным репетиторам, онлайн-репетиторам и различным организациям, специализирующимся на подготовке одиннадцатиклассников к экзаменам, а по сути, паразитирующих и наживающихся на необходимости выпускников их сдавать. Всех этих широко рекламируемых сегодня «специалистов», безусловно, устраивает, что «ЕГЭ постоянно совершенствуется»: почти ежегодно изменяется последовательность и содержание экзаменационных заданий, возрастает их сложность.

Особенно прибыльны для «ЕГЭ-дельцов» именно сложные задания, выходящие за рамки школьной программы, не имеющие аналогов в школьных учебниках, то есть такие, которые трудно научиться выполнять без их отнюдь не бескорыстной помощи. Исходя из этого, с большой долей вероятности можно предположить, что причина усложнения из года в год экзаменационных заданий заключается не столько в активизации познавательной деятельности обучающихся, сколько в изощрённости приёмов натаскивания на экзамен. Попытаемся доказать это.

Активная деятельность всевозможных офлайн- и онлайн-репетиторов, преподавателей различных курсов по подготовке к ЕГЭ, конечно, даёт результаты: растёт средний балл экзаменуемых, больше становится «высокобалльников» и «стобалльников» (эти ЕГЭ-неологизмы прочно вошли речевой обиход современных педагогов и школьников). А теперь представим себя на месте тех, кто анализирует и разрабатывает задания для Единого государственного экзамена. Заметив, что показатели ЕГЭ в текущем году выросли, число «стобалльников» увеличилось, они просто вынуждены усложнять задания, чтобы ввести результативность в рамки приличия.  А это, в свою очередь, приводит к росту спроса на специалистов по подготовке к ЕГЭ, повышению  цен на их услуги. Они ещё больше активизируются, между ними обостряется конкуренция. Победителями становятся те из них, кто придумает наиболее эффективные способы саморекламы и подготовки к ЕГЭ в текущем учебном году: хитроумные мнемотехнические приёмы, алгоритмы, клише для написания сочинений, словом, то, что они сами называют «лайфхаками».  Но уже через год или два года показатели ЕГЭ опять начинают зашкаливать, что вновь требует от разработчиков перетасовки заданий и их коррекции в направлении увеличения сложности. Таким образом, происходит нечто вроде цепной реакции, которая может быть представлена в виде спирали, уводящей наше образование в дурную ЕГЭ-бесконечность. Страдают от этого, прежде всего, те школьники и их семьи, которые не могут позволить себе нанять репетитора, оплатить услуги онлайн-преподавателя. Парадокс сложившейся ситуации состоит в том, что «равный доступ» к образованию ограничивается, перекрывается теми, кто строит свой бизнес на Едином государственном экзамене, главное предназначение которого – обеспечивать этот самый «равный доступ».

Как же реагирует на это школа? А ей ничего не остаётся, как только включиться в гонку за ЕГЭ-результатами, стать ещё одним колёсиком в стремительно разгоняющейся ЕГЭ-машине. Она всё больше становится школой подготовки к Единому государственному экзамену. В ситуации, когда рейтинг школы,  оценка работы педагогов ставится в зависимость от результатов ЕГЭ,  учителя-предметники поневоле вынуждены уделять особое внимание изучению материала, необходимого для успешной сдачи экзамена, затрачивать наибольшее количество времени на изучение тем, которые соответствуют заданиями ЕГЭ. Такая практика не может не наносить ущерб освоению тем рабочей программы, которые не согласуются с заданиями ЕГЭ или связаны с ними по касательной. Чтобы ещё больше повысить прицельность подготовки к экзаменам, родителям выпускников предлагается приобрести специальные сборники с ЕГЭподобными заданиями. Эти отнюдь не дешёвые сборники, являющиеся одним из продуктов ЕГЭ-индустрии, в нынешней ситуации призваны, по сути, заменять учебники. Кроме того, сориентировать обучающихся на ЕГЭ, набить руку в решении тестов помогают различные интернет-ресурсы, среди которых популярностью пользуется образовательный портал с говорящим названием «РЕШУ ЕГЭ».  Ресурсы, о которых идёт речь, стали активно развиваться во время пандемии коронавирусной инфекции, так как они особенно актуальны в периоды дистанционного обучения. Подготовке к экзаменам служат, конечно, и платные дополнительные занятия. Как следствие, дети на уроках меньше стали «почемучить» – открытым вопросам они явно предпочитают закрытые, напоминающие самую многочисленную группу заданий ЕГЭ «с кратким ответом». Это не согласуется с современными стандартами образования. Сосредоточенность внимания на ЕГЭ приводит к тому, что в средних образовательных учреждениях становится всё меньше коммуникативного пространства для обмена инновационным опытом. Можно привести и менее симпатичные факты, подтверждающие, что современная школа живёт в совершенно новом для неё  ЕГЭ-измерении.

Единый государственный экзамен подарил русскому языку новое слово, точнее,  значение слова.  До недавнего времени «пробником» называли молодого самца (жеребца, барана), выпускаемого для испытания готовности самки к случке, а теперь, как в насмешку, этим словом называют репетицию (симуляцию) Единого государственного экзамена, которая проводится в школах для проверки готовности выпускников к его сдаче. Если время на проведение таких репетиций не предусматривается учебным планом школы,  они проводятся за счёт часов,  предназначенных для прохождения программного материала, то есть изучения разделов и тем отдельных предметов. В одиннадцатом классе обычно проводится несколько пробников по русскому языку и математике, репетируется сдача ЕГЭ и по другим предметам. Понятно, что в дни проведения подобных репетиций одиннадцатиклассники не учатся, так как экзамен длится чуть меньше четырёх часов. Родители выпускников, как правило, ратуют за увеличение количества пробных экзаменов; сравнивая школы, отдают предпочтение тем, в которых их проводится больше, чем в других. Утвердилось мнение, что чем больше будет репетиций экзамена, тем лучше выпускник  психологически подготовится к нему и в итоге наберёт баллы, необходимые для поступления в вуз своей мечты. По этой причине заметна тенденция к увеличению количества симуляций экзаменов, а заодно и площадок для проведения этих мероприятий. Нетрудно сообразить, что по мере возрастания количества пробников время на обучение, развитие, воспитание сокращается.

Такая работа школы НА РЕЗУЛЬТАТ Единого государственного экзамена детерминируется и, возможно, в какой-то мере оправдывается сложившейся ситуацией ЕГЭ-центризма, однако при этом возникают серьёзные потери: из поля зрения педагогов ускользают ценности образовательного ПРОЦЕССА, происходит редукция (упрощение, обеднение)  целей и задач развития и воспитания подрастающего поколения. Работать на ЕГЭ-результат –  то же самое, что надевать штаны через голову. Включившись в гонку за ним, педагог уподобляется безумцу, который пилит сук, на котором сидит – ведь готовить к ОГЭ и ЕГЭ умеют даже блондинки-второкурсницы.

Подведём итог всему сказанному. Единый государственный экзамен - это испытание на способность к здравомыслию субъектов образования: обучающихся, родителей, педагогов, руководителей и всех специалистов в сфере образования. Дело в том, что сегодня ЕГЭ – это не  экзамен в традиционном смысле этого слова, то есть форма проверки знаний,  – он  претендует и уверенно осваивается в роли системообразующего элемента, задающего все параметры и тренд развития (или деградации?) системы среднего образования. Мы переживаем период культа Единого государственного экзамена, когда он, центрируя образование на самом себе, образно  говоря, кастрирует его, отсекая от него важные цели развития и воспитания. Деятельность обучения школьников низводится при этом до научения их эффективным способам сдачи ЕГЭ в текущем году. Азбучная истина педагогики гласит: контроль – это только элемент педагогической системы, поэтому даже самая лучшая форма проверки знаний и умений может обернуться злом, если она жёстко организует вокруг себя, подчиняет себе и подавляет тем самым все другие элементы системы. Сложившаяся ЕГЭ-система гораздо больше заинтересована в самосохранении, чем в обучении, развитии и воспитании школьников в соответствии с принятыми стандартами образования.